Многое из того, что я, возможно, мог бы написать здесь, наверняка было бы воспринято превратно, тем не менее, я продолжаю.
Часто мне кажется, что мои дни сочтены, а все мои друзья, которые пока остались в живых, давно уже стали совсем другими, и, скорее всего, сошли с ума. Тоже самое можно было бы сказать и обо мне.
То, что я интересуюсь, по большому счету, только своей персоной, конечно, не подлежит никакому сомнению. Я знаю, что это неправильно, и что надо жить по-другому. Я даже приблизительно знаю, как это “по-другому”, но…
Мне отвратительно, душно и холодно одновременно. Очень хочется выпить или вмазаться. Душно и холодно не физически, а на духовном уровне, разумеется. Не то чтобы это была пустота, скорее это какое-то внутреннее осознание собственной никчемности и оторванности от некого жизненного центра на уровне чувств. Зависимость, психологическая, наверно, это и есть подобного рода оторванность.
ПРосто мир за окном в какой-то момент вдруг стал ошеломляюще, чудовищно желтым. Желтый воздух, желтое небо, желтые деревья, желтые дома. Мне стало даже страшно, к тому же стекла в окнах невыносимо тускло звенят от ветра. “В сумерки у тебя стеклышки в окнах звенят от ветра”, — сказал мне однажды мой дачный приятель Артем, когда мы накурились как-то летним вечером у меня на терраске. Я помню, пришел тогда в полный восторг от этого замечания, и даже поначалу не поверил ему, — только потом, когда немного отошел и сидел там уже один-одинешенек, услышал: действительно — звенят. Звенят не так красиво и грустно, как хотелось бы, когда я пытался себе это представить, только-только восприняв сообщение Артема. Но все-таки звенят: низко и пошло. Звенят всего лишь потому, что плохо вставлены в оконные рамы.
Теперь они звенят иначе, но тоже ничего красивого. Все мы тоже так вот по-уродски чего-то там звеним, как грязные стекла, плохо вставленные в кривые оконные рамы… Танцуем, общаемся, разговариваем, отступаем, сдаемся, целимся, стареем… Мертвые могут танцевать. Звени, город!

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>